Безумие. С первых мгновений появления Старка на Стене именно это слово стало определять все его дальнейшее существование, проникая во все сферы, даже самые личные, которые он всегда хотел оставить лишь для себя. Наступление армии мертвецов под руководством Белых ходоков, необходимость с огромным трудом вновь объединять Север перед лицом новой жуткой угрозы, постоянное состояние войны и готовность отражать атаку и погибнуть в любой момент. И посреди всего этого сумасшествия и полнейшего хаоса Роббу приходилось находить какой-то порядок, организовывать его лично, просто потому, что больше некому было этим заниматься. Иногда Старк с сожалением думал о том, насколько проще было бы справляться со всем, если бы Джон был с ним, но место Лорда Командующего на Стене, на передовой войны, которая, без сомнений, коснется всех и каждого в Вестеросе. На самом деле, в глубине души, как истинный воин, молодой волк мечтал оказаться именно там, на поле боя с мечом в руке, а не здесь, играя то ли в великого Лорда, то ли в Короля, или каким там титулом его называли на этот момент. Его сущность требовала сражений, построения военных стратегий, поиска гениальных тактических решений, звука битвы и крови врагов. А долг призывал служить родине тем, что всегда было слабой стороной любого Старка, будучи дипломатом и правителем. Конечно, всерьез упрощал задачу тот факт, что стоило убедить лордов в реальности угрозы и существования Белых Ходоков, как они с радостью вспоминали о миссии хозяев Винтерфелла быть Хранителями Севера и полностью перелагали всю ответственность на Робба, хорошо хоть вместе с вооруженными людьми, готовыми участвовать в самой ужасной войне. Однако сколько бы Домов не дало ему очередную клятву, Старк приходил к одному и тому же печальному выводу, этого недостаточно. Им противостоял чуть ли не бессмертный и практически неуязвимый враг, для победы над которым мало объединить Север, необходимы совместные усилия всего Вестероса. Решение было очевидным с самого начала, хоть Робб и медлил с ним до последнего, пока не получил письмо от Сноу, в котором тот подтверждал худшие опасения, тем самым подталкивая брата на отчаянный шаг.
Чувствовал ли Старк в тот момент, что заключает сделку с самим Дьяволом? Конечно, настолько драматизировать он был не склонен, однако ощущения на самом деле были самые премерзские. Объединение с Королевской гаванью было неизбежным решением для выживания всей страны, впрочем, от этого не становилось проще, учитывая всю историю взаимоотношений с Ланнистерами. Скорее всего, Робб никогда не пошел бы на это, если бы не узнал о положении Станниса при Дворе. Отец всегда доверял Баратеону, боролся за его законное право на Железный трон, даже погиб именно за это. Именно такими аргументами Старк убеждал себя в правильности своих действий, позволяя себе обманываться и делать вид, будто его новый союз не со львами, а именно с истинным королем Вестероса. Только вот совсем скоро пребывать в сладком самообмане станет гораздо сложнее.

С самого утра Старк не выходил из своей комнаты, откуда открывался прекрасный вид на ключевую на этот день дорогу, которую необходимо преодолеть, чтобы оказаться в Винтерфелле. Взгляд молодого волка периодически отрывался от важных документов и устремлялся вдаль, ожидая увидеть приближение своей судьбы. В его голове это слово звучало с оттенком устрашающей обреченности, с которой, впрочем, король Севера уже успел смириться за последние два месяца. Одно из главных условий союза с Ланнистерами, которое бы уж точно гарантировало возможность доверия, было очевидным изначально, более того, сам Робб прекрасно понимал, что избежать подобного действия было невозможно и глупо как раз для его стороны. Всем была известна паталогическая любовь Серсеи к своим детям, потому обеспечить её поддержку было реально лишь одним способом – вернуть ей её обожаемую младшую дочь, а окончательно закрепить союз – только женившись на ней. Этот вывод был простым и необходимым, как бы сильно Старку не хотелось сбежать и оказаться где угодно, главное, чтобы не связываться с Ланнистерами, особенно, настолько близко. Они несли ответственность за смерть отца Робба, были причастны к покушению на жизнь его брата и страдания его сестры, именно этот Дом буквально разрушил семью хранителей Севера. И вместо того, чтобы ответить им на это мечом и их кровью, Старк был обязан пойти на объединения, привести одну из них в свой дом, сделать своей женой и матерью своих детей. От этих мыслей молодой волк с каждым днем становился все мрачнее и более раздраженным, он всегда ненавидел ситуации, в которых не мог ни на что повлиять, особенно, когда решалась его собственная судьба и счастье. Однажды Робб уже пошел наперекор всему, долгу, здравому смыслу, поддался чувствам и выбрал свою любовь, поставив её выше Севера. Старк умел учиться на своих ошибках, а потому в этот раз отнесся к ситуации с холодным рассудком и более отрешенно, как будто это не имело такого огромного значения или происходило вообще не с ним. Хотя, небольшой огонек надежды на то, что предстоящие брак, возможно, не станет основополагающим условием его несчастья, у Робба оставался. Причиной тому было письмо, которое король Севера получил около недели назад от его боевого приятеля, который лично участвовал в освобождении принцессы из Дорна. В нем он в достаточно фамильярной манере (что было вполне свойственно для характера молодого лорда) выражал свои поздравления и чуть ли не зависть перед предстоящей свадьбой. Мирцеллу Баратеон (да, частью союза было условие не ставить под сомнение эту фамилию, по крайней мере, официально и публично) он описывал, как прелестную юную особу редкостной красоты и крайне милого нрава, столь неожиданного для представителя рода Ланнистеров. Столь высокая оценка удивила Робба, отлично знающего, насколько его приятель критичен по отношению к прекрасному полу, а потому он был уже заранее заинтригован. Все-таки, раз уж брак неизбежен, можно хотя бы попытаться найти в этом свои плюсы, ведь уживаться каким-то образом придется в любом случае. Поэтому Старк изначально был настроен проявить по отношению к своей невесте все дружелюбие и уважение, на которое был вообще способен, учитывая сложившиеся обстоятельства и историю взаимоотношений их домов. Церемонию было решено проводить в Винтерфелле, хотя бы из той причины, что покидать Север надолго никак нельзя, в любой момент Стена могла пасть, и тогда все военные действия перенеслись бы южнее, именно во владения молодого волка. Так что замок был уже готов к торжеству и встрече будущей новой хозяйки, чей приезд был назначен именно на сегодня, что всерьез отвлекало мысли Старка от насущных дел, которые в теперешнем положении всегда срочные и неотложные. И все-таки, убрать бумаги в стороны и забыть о войне хотя бы на несколько дней пришлось, ведь на горизонте появились первые всадники, вслед за которыми виднелись очертания карет, которые могли направляться лишь из Королевской гавани. Прошло меньше минуты с того момента, как Робб их заметил, как в его дверь постучали и объявили о скором прибытии ожидаемых гостей и необходимости лорда Винтерфелла оказать им должный прием.
Происходящее смутно напомнило молодому волку о давних событиях, когда все Старки также выстраивались на главном дворе, готовясь встретить крайне важных гостей, одним из которых тогда тоже была Мирцелла Баратеон, только в совсем другом статусе. Впрочем, из рода хозяев Винтерфелла стоял лишь сам Робб. Ставить все дела на паузу было совершенно невозможно, потому на переговоры с очередным лордом Севера отправилась Санса в роли доверенного лица с полномочиями заключать союз и принимать клятву верности от имени своего брата. Её отсутствие втайне расстроило Робба, ему очень хотелось, чтобы в этот день рядом с ним была его очаровательная сестра, всегда умеющая поддержать и подобрать правильные слова, как и когда-то его любимая мать. Сегодня Старку это было необходимо, как никогда раньше, хотя бы потому, что он на самом деле все еще не представлял, какие фразы уместно говорить будущей жене, с которой виделся всего раз в жизни и то лишь мельком. Уже заранее Робб был морально готов к тому, что обязательно скажет что-то не то, и надеялся лишь на то, что Мирцелла окажется на самом деле достаточно милой, чтобы простить ему неумение общаться с невестами, брак с которыми является необходимостью и частью военного альянса.
Неприятное волнение возрастало с каждой секундой, и Старк отчаянно пытался его скрыть, рассчитывая на то, что самоконтроль ему всегда удавался довольно неплохо, учитывая, что этому мастерству его обучали с самого детства. Вот, кареты заехали внутрь, медленно открылись двери, и спустя всего несколько секунд начали появляться сами гости Винтерфелла. Каким-то невообразимым образом Робб безошибочно угадал именно то место, в котором в следующий миг появилась именно принцесса, было невозможно перепутать её с кем-то другим, эти идеальные золотистые локоны Ланнистеров и светлые глаза всегда их выдавали. Он застыл на несколько секунд, разглядывая свою невесту чуть дольше, чем это должно было быть дозволено правилами приличия. За эти два года Мирцелла повзрослела и изменилась, хоть, если честно, ту маленькую девочку Робб вообще едва помнил. Сейчас же перед ним стояла на самом деле очаровательная девушка чуть ли не ангельской внешности, как и предупреждал приятель в своем письме. Впрочем, это лишь напоминало, что речь идет об одной из Ланнистеров, а значит, доверять ей будет нельзя, пусть спустя всего неделю Мирцелла и станет его женой.
Закончив формальную часть встречи, которая включала официальное приветствие, наигранную радость и прочие откровенные лицемерия, Старк пригласил всех на торжественный ужин вечером, давая гостям время отдохнуть после дальней долгой дороги. Принцессе Робб предложил личную экскурсию по Винтерфеллу, в надежде остаться с ней наедине, получить возможность узнать её получше и наладить хоть какой-то контакт перед тем, как их скрепят узами брака. Впрочем, как только все окружающие разошлись, оставив будущих молодоженов вдвоем, король Севера осознал недостаток его блестящего плана – он совершенно не представлял, ни как начать разговор, ни о чем, собственно, вообще вести его. Понимая, что нарушить тишину обязан именно Старк, и как хозяин замка, и как мужчина, и, в конце концов, как будущий муж этой юной принцессы, он произнес первое, что пришло в голову и показалось ему достаточно уместным:
- Добро пожаловать в Винтерфелл, Ваше высочество, - к счастью, до Робба быстро дошло, что он этой фразой дословно повторил самого себя всего пятнадцатью минутами ранее, потому пришлось добавить: - Надеюсь, Вы скоро почувствуете себя здесь, как дома, - не самая разумная фраза, учитывая, что этот дом был настолько не похож на Красный замок, насколько это вообще было возможно. Конечно, сам Старк никогда не бывал в Королевской гавани, но знал достаточно из книг и по рассказам Сансы. Винтерфелл был крайней противоположностью всему, к чему привыкла принцесса, а значит, его обязанностью было помочь ей освоиться и принять свой новый дом.
Учтивым жестом Робб предложил Мирцелле пройти за ним к входной двери, которую он вскоре открыл, пропуская девушку вперед.
- Надеюсь, дорога не слишком утомила Вас. Замок довольно большой, но сегодня я покажу лишь самое основное, на остальное еще будет время, - Робб искренне понадеялся, что его голос не стал каким-то мрачным в последней части фразы, которая относилась к их совместному будущему, его ему пока было очень сложно представлять хоть с какой-либо радостью. Скорее всего, Мирцеллу известие о новом женихе осчастливило не намного больше, по крайней мере, Старку казалось именно так, а знать наверняка он пока не мог. На самом деле, как любому северянину, молодому человеку хотелось откинуть в стороны все эти формальности и завести прямой откровенный разговор. Особенно, раз уж перед ним стояла девушка, с которой ему предстояло стать одной семьей уже в самом ближайшем будущем. Останавливало лишь то, что Робб не хотел чем-либо напугать или оттолкнуть принцессу, показавшись ей диким и невоспитанным. Потому приходилось соблюдать все правила хорошего тона и вести беседу о каких-то нейтральных вещах: - Как Вы могли заметить, у нас здесь намного холоднее, чем на юге. Но, прошу Вас, не беспокойтесь, Ваша комната в самой теплой части замка. Уверен, там у Вас не будет возможности замерзнуть, - этот момент Старк проконтролировал, прекрасно понимая, что южной девушке, скорее всего, будет непросто привыкнуть к местным морозам. И вот на этом у короля Севера закончились все заранее подготовленные темы на этот день, отчего ему оставалось лишь произнести следующую фразу: - Ваше высочество, если у Вас есть какие-либо вопросы о Винтерфелле, о Севере или о чем-либо еще, я с радостью отвечу на всех них, - в глубине души Робб искренне надеялся, что у Мирцеллы окажется немало вопросов, что оградит их от неловкого молчания, но особо рассчитывать только на это не хотелось. Потому, проводя принцессу по огромному залу замка, Старк отчаянно пытался подобрать слова, которые подвели бы разговор к темам, которые были бы на самом деле значимыми в их ситуации.