Над тем, чтобы переметнуться в отряд к Тормунду — или кому другому, только бы подальше от Гремучей Рубашки — Игритт подумывала уже давно — и Рика подбивала. Костяной Лорд, честно сказать, хоть и внушал уважение, но никогда ей особенно не нравился — уж больно скверный норов, а уж как раздражало постоянное перестукивание его жутких доспехов! А уж когда выяснилось, что под начало Тормунда попал взятый одичалыми в плен и так приглянувшийся Иргритт чёрный брат, дело решилось и того быстрее.
Дисциплина в армии Манса Налётчика была чуть менее чем никакой, и для того, чтобы сменить командира достаточно было лишь сообщить одному о своём желании покинуть его отряд, а второму — о желании присоединиться. Куда как проще, чем у этих южан из-за Стены.
О том, что она больше не желает быть копьеносицей в его отряде, Игритт Гремучую Рубашку уже известила. Тот этой новостью остался недоволен, но Игритт его и слушать не стала.
«Я вольная женщина, и иду, куда хочу!» — по своему обыкновению заявила она, гордо вздёрнув свой нос-пуговку, усеянный огненными веснушками. Теперь же дело оставалось за малым — разыскать Тормунда и обрадовать его известием о прибавлении в его отряде сразу троих, считая Джона Сноу, добрых воинов. В том, что Отцу Тысяч это понравится, Игритт почти не сомневалась: лучницы лучше не сыскать было за всей Стеной — многие вожди не раз предлагали ей переметнуться к ним в отряд, лорд-ворона тоже показал себя не с самой плохой стороны в сражении с Полуруким, а Рик Длинное Копьё был женат на тормундовой дочке и по законам одичалых и вовсе приходился тому родственником.
— Хэй, Джон Сноу! — весело позвала Игритт, проталкиваясь к Джону меж устроившихся на постой одичалых. Со всех сторон неслись гомон и брань, откуда-то тянуло дымком и свежей беличьей похлебкой — на рассвете одичалые снимутся и продолжат свой путь, но сейчас у них была целая ночь впереди, чтобы передохнуть после долгого дневного перехода. — Ну как, нравится тебе быть свободной вороной?
С этими словами она хлопнула его по плечу тяжёлой меховой рукавицей. Игритт вообще сразу же повадилась частенько пихать и толкать Джона, выражая, видимо, таким образом свою к нему симпатию.
— Уж всяко получше, чем у поклонщиков заведено? — улыбка у неё была открытая и какая-то простая, как у ребёнка. — Идём, познакомлю тебя с нашими.
Не дожидаясь от Джона согласия или возражений, Игритт крепко схватила его за руку и потащила за собой. Она тараторила на ходу, объясняя ему кто есть кто, с кем стоит дружить, а кого — обходить десятой дорогой, перечисляла по именам вождей — тех, кого знала сама — и разведчиков, рассказывая, какими славными победами они успели отличиться за Стеной. Магнар теннов Стир, Мен Мар Тун Дох Вег, Мег Могучий — последний предводитель великанов, Харма Собачья Голова — командующая авангардом, колдун по имени Варамир Шестишкурый, лазутчики Кригг-Козел, Боджер и Чирей, Пеньковый Дан, Хенк-Шлем, Тормунд Великанья Смерть, именуемый также Медвежьим Мужем, Медовым Королём Красных Палат и ещё дюжиной иных прозвищ...
— Отец Тысяч! — выкрикнула Игритт, завидев, а вернее сказать, услыхав последнего. Громогласный голос Тормунда разносился далеко над стоянкой. — Медвежий муж! Поспеши же, экий ты неуклюжий!
Последние слова были адресованы уже Джону, едва поспевающему за ловко скачущей по рыхлому снежному насту Игритт.

- Игритт! - выкрикнул Тормунд, услышав знакомый голос. Одичалая прервала громогласный голос Краснобая, который перешёл от рассказа новостей к очередной своей истории про то, как однажды зимой он гостил у ведьмы варга и... В общем это долгая история. - Хааар, ты и ворону с собой привела. И тебе не хворать. Слыхал я, как ты уделал Полурукого. Мне в отряде такие бойцы нужны, - Тормунд повернул головы, оглядев третьего спутника. - И ты здесь, значит. Украл у меня мою единственную девочку и ходишь довольный? Помни, обижать будешь, тебя будут звать не Длинное Копьё, а Обрубленное.
- Хей, Сноу, а знаешь почему Рика нашего Длинным Копьём звать? Копья у этого пройдохи-то в жизни не было, если ты понимаешь о чём я. Хааар! - в собственной манере Тормунд засмеялся над своей шуткой. Некоторые одичалые подхватили смех. - Хотя с моим "копьём" оно конечно же не сравнится.
- И чем я обязан вашим присутствием? - спросил Краснобай, глядя на Игритт и Рика. Джон уже успел объяснить причину своего прихода, а вот присутствие этих двоих было загадкой. - Неужели Игритт решила бросить своего громыхающего костями лорда и придти ко мне в отряд, да ещё и этого раздолбая привела, который смог моих четверых мальчиков одурачить? Ты представь, Джон. Этот самый Рик, Длинное, мать его, Копьё, умудрился украсть мою дочурку из комнаты, где она ночевала с братьями! Старший вовсе проспал всё на свете, а второй Торвинд вообще не захотел драться. Не зря его прозвали Смирным. А вот младшенькие задали ему жару, да Рик? Да и Мунда не осталась в дураках. Рик, сними-ка шлем, покажи ребяткам свои ушки. Моя девочка ему не только губу разбила, да синяков наставила, а ещё и половину уха откусила. Так что считай, что ты Полурукого на Полухого променял. Хаааар, - ещё громче засмеялся Тормунд, заставив Рика смущённо покраснеть.
- А ты, ворона, хорошее представление устроил в шатре у Манса. Надо же, назвать Стира - Королём! Запомни, Сноу, вольный народ не перед кем не кланяется и колени не преклоняет, да, Игритт? Разве что дамочки, которые не прочь поразвлечься с твоим... Копьём, Хааар!

Небо над горизонтом быстро темнело, и пока Игритт и Джон чесали языками с Тормундом, в опустившихся на землю сумерках начали зажигаться огни костров. Одни были огромными — их алые языки вытягивались ввысь чуть ли не в человеческий рост, другие казались совсем в крошечными. 
Усиливающийся к ночи ветер швырнул Игритт в лицо горсть заледеневших снежных крупиц и растрепал волосы. Обиженно фыркнув, одичалая сплюнула захрустевший на зубах лёд и смахнула с лица рыжие пряди.
— Я присмотрю за вороной, — пообещала она Тормунду, поправляя за спиной колчан, топорщащийся стрелами с серым оперением. Игритт всегда использовала гусиные серые перья, утверждая, что так стрелы дальше летят и точнее бьют в цель.
Теперь они стали частью тормундова отряда, и лагерь на ночёвку им разбивать предстояло тоже общий.
— Слыхал? — обратилась Игритт к Рику. — Тащи сюда свои пожитки, да поскорее, не то Отец Тысяч передумает!
«Пожитков» у одичалых было немного: только и всего, что тёплые медвежьи и волчьи шкуры с густым мехом — чтобы не замерзнуть насмерть особенно холодными ночами да, может, парочка завалящих охотничьих трофеев — как напоминание об особенно удачных днях и значимых в скудной жизни одичалых событиях. Кое-кто тащил с собой побитые котелки, нехитрый домашний скарб вместе со стариками и беременными женщинами ехал в санях, сваленный в кучу, а всю одежду или снаряжение, что им удавалось добывать, одичалые тут же напяливали на себя. Съестное и вовсе долго не задерживалось.
Рик ушёл, и Игритт снова обратилась к Тормунду, многозначительно поглядывая на Сноу, явно чувствовавшего себя не в своей тарелке:
— Мы с Джоном пойдём в первую стражу.
Мнения самого Джона на этот счёт, разумеется, никто не спрашивал. Как и Тормунда — Игритт знала, что он не будет против. По правде сказать, сама она предпочитала нести утренний караул — так она считала, что лучше высыпалась, но сегодня ей хотелось поскорее остаться с винтерфелльским бастардом наедине, а как ещё иначе они могут побыть в уединении, без посторонних глаз и ушей, если не ночью, пока все будут спать? 
Возможно позже, подумала Игритт, когда остальные одичалые привыкнут к Джону, а Джон — к ним, он сможет стать одним из разведчиков в отряде Тормунда или Ярла, или, может быть, даже станет командиром.

Отредактировано Ygritte (2016-04-29 14:04:33)