C мечом Станнис не расставался давным-давно. Привык к его тяжести настолько, что уже и не замечал ее. Но меч был последним аргументом, ставящим точку и разрубающим любой клубок противоречий, а спешить Станнис был не намерен, ведь терпения у него хватило бы и на пятерых.
Лорд Драконьего Камня хотел присмотреться.
К столице, в которой явно чувствовались перемены к худшему. Гомон на улицах стал более озлобленным, лица горожан были по большей части насуплены и сосредоточены. Оно и понятно – война не тетка, а зима сытого брюха не обещала. Какие уж тут радости? Дай Семеро дожить до теплых дней да сберечь то немногое, что имелось.
К тронному залу Красного замка, со стен которого исчезли драконьи головы, но в котором прибавилось позолоты и прочей чепухи, которая не к лицу сердцу Государства в тревожные дни. Хотелось верить, что мальчишка не боялся мертвых драконов. Живых-то боялись все, кому дорога была жизнь.
К самому Джоффри, наглости и глупой спеси в котором, как показалось Станнису, было даже больше, чем он ожидал увидеть. Во всяком случае так оскорблять свою мать, Королеву-мать, в присутствии подданных… Мальчик, тебе совсем не досталось не то что мозгов, а хотя бы зачатков тактичности?

- Даже великие Короли почитают своих матерей в достаточной степени, чтобы не выносить семейные неурядицы на суд окружающих, Ваша Милость, - как, спросите, чувствовал себя лорд Баратеон в тот момент, когда обращался к озлобленному племяннику. Который оскорбил его как минимум трижды – и в последний раз не далее как минуту назад? Да никак. Говоря с Джоффри, он обращался к человеку, который был нужен Семи Королевствам в одном единственном качестве. И он будет служить своему Государству так же как и все остальные. Иначе его глупой голове не долго держаться на плечах.
- Прикажите гвардейцам покинуть зал или удалиться на расстояние. То, что вам следует знать, не является поводом для сплетен, которые неминуемо распространяться, если ушей будет больше шести, - непроницаемостью лица Станнис привел бы в уныние лучших из тех хвастунов, что утверждают, будто бы могут читать по лицам собеседников как по писаному.
- Разумеется, если вначале вы не желаете сделать то, что должен в подобной ситуации сделать мужчина и сын, - сложным и капризным людям всегда требовалось давать право выбора. При этом желательно было обставлять дело так, будто бы важное решение они приняли самостоятельно. Джоффри был сложным ребенком, уговаривать его смысла не было, а угрожать ему было легко, но при этом терялась перспектива добиться от него чего-либо путного. Все могло закончится очередной истерикой, дрожащими губами, выкриками и необдуманными решениями. Словом, все вновь узрели бы сцену под названием «слабый мальчишка на Железном Престоле».
Довольно было этих сцен. Репертуар пора и сменить.
- Ваша воля была исполнена руками вашей матери. Я прибыл сюда не как ваш враг, и от вас зависит, были ли ее усилия потрачены с пользой для общего блага.

Серсея выслушала сына, испытывая одно желание: заставить Гору убить его к чёрту. Это месть богов, это кара семерых в чистом виде - за то, что Джоффри не был сыном короля. Он был плодом безумной и беззаконной страсти, недозволительной любви между братом и сестрой, которые не должны были совершать того, что уже случилось. Он был безумен, совершенно не велик, как ему казалось: его корона сидела слегка набок, он чуть не подпрыгивал на троне, считая его просто красивым стульчиком из мечей валирийской стали, как ребёнок, играющий в какую-то страшную игру.
- Мой любимый сын, - мягко начала Серсея, делая три шага вперёд, медленно приближаясь к Джоффри. Гора заскрипел за спиной, но королева твёрдо остановила его царственным жестом, нерезким, но быстрым и чётким. - Я желаю поговорить с тобой, как женщина, которая ради тебя и твоей жизни с радостью отдаст свою, если то потребуется.
Три гвардейца под взглядом Серсеи почувствовали, как разрушится их карьера при дворе, если они сейчас обнажат мечи - или не отойдут на пару шагов. Мать приблизилась к Железному трону, заговорив тихо. Слышно было исключительно Джоффри, и только ему: даже если он хотел болтать о государственных тайнах при тех, кого можно купить и продать, то хотя бы не так громко.
- Послушайте, Ваша Милость. Наши шпионы донесли, что Станниса признал Север, а это значит, что если Станнис с тобой, Север прекратит войну против тебя, покорится. На дальнем Востоке, в городах работорговцев, собирает войско драконья принцесса, и она уже ведёт себя так, как будто ты, мой любимый сын, уже мёртв. На юге в плену находится твоя сестра, и я знала, что то, что я сделаю, рискованно, но я принесла тебе больше, чем просто человека, который когда-то воевал против тебя. Тиреллы, включая твою милую жену, шли с армией на столицу, пока Петир Бейлиш их не переубедил. То же самое сделала и я, Джоффри, сын мой. Станнис - это символ, который не будет править за тебя. Он приехал защищать тебя и твоё царство, и пока он с нами, в моей постели или нет, народ знает, что ты - настоящий король, милостивый и ценящий людей за их таланты. Станнис - отличный полководец. Мой муж не станет вести армию против меня и сына, потому что проснётся в луже крови раньше, чем задумает это. Тиреллы, Ланнистеры, две ветви Баратеонов - это разгромный кулак. Вот поэтому и не стоит Станниса казнить, а стоит его держать поближе. Друга рядом, врага - за руку. Твой дед Тайвин... - Серсея сделала паузу и продолжила:
- Твой дед Тайвин именно так и хотел. Все вместе. Под твоим началом.

Мать короля отошла от сына, вернувшись на своё место - ещё и под защиту Станниса и Горы.
- Всё так, как вы распорядились, Ваше Величество, когда мы с Вами думали, что делать. Женщина, конечно, не может вам указывать - но она может выполнять приказы хорошо и качественно.